Мастера эстетической медицины рассказали о пациентах, конкуренции, мужчинах, которые делают пластические операции, стереотипах, «молодеющей» пластике и друг о друге.
Анна Штырлина: Друзья, здравствуйте, рада вас видеть! Ну что, первая половина новогодних праздников осталась позади. Очень удачное место и время для того, чтобы побеседовать о новогодних планах и пожелать что-то пациентам в Новый год.
Данила Кузин: Всех с наступившим Новым годом! Надеюсь, 2020 год будет прекрасным. 2020 такая интересная цифра, будем ждать, что она откроет перед нами новые горизонты, новые планы, мы реализуем все наши творческие, финансовые надежды, которые мы запланировали на новый год
Мария Лисутина: 2020 операций
Данила Кузин: 2020 операций на троих
Сергей Дерновой: В месяц
Анна Штырлина: Коллеги, я предлагаю сейчас познакомиться. Три хирурга: Данила Александрович Кузин, Сергей Сергеевич Дерновой и Мария Николаевна Лисутина. Я вас попрошу вкратце рассказать о себе.
Мария Лисутина: Сергей Сергеевич такой «настоящий врач» — позитивный, открытый, всё умеющий, знающий не только о пластике, но и в целом об организме, о человеке. Не страшно попасть к нему в руки, потому что он знает, что делать в любой ситуации. Это важно! Кроме обладания каким-то набором технических качеств, которые нужны в узкой специальности, он владеет в общем медициной, это очень ценно и нечасто встречается, поэтому он «настоящий доктор».
Сергей Дерновой: Я считаю, что Мария Николаевна — рассудок нашей команды, хладнокровный рассудок. Несмотря на то, что нас двое мужчин, и единственная представительница женского пола — Мария Николаевна, объективно, она самая рассудительная, самая хладнокровная из на троих.
Мария Лисутина: Данила Александрович — первоклассный хирург.
Сергей Дерновой: Точка!
Мария Лисутина: Ну в общем-то да, на этом можно закончить… Доктор, владеющий любым видом операции, любым видом вмешательства. Абсолютно знающий методики и ткани, имеющий отличные результаты и богатый опыт. Прекрасный хирург, прекрасный человек.
Сергей Дерновой: На мой взгляд, Данила Александрович, объективно, один из лучших ринопластов. Я, например, как человек выполняющий ринопластику, хочу достигать тех же высот и тех же результатов, которые имеет Данила Александрович.
Данила Кузин: Если бы мы друг друга не уважали, если бы мы друг другу не доверяли, то вряд ли собрались вместе для обсуждения каких-то профессиональных тем. Потому что пластическая хирургия, как я говорил неоднократно, — закрытая сфера. Каждый хирург думает, что он — Бог, Царь, но тем не менее, очень важно общаться с коллегами, доверять им и друг у друга учиться.
Анна Штырлина: Вы очень тепло друг о друге отзываетесь, как вы огибаете острые моменты в конкуренции?
Сергей Дерновой: К каждому хирургу приходит конкретный пациент. Он выбирает его, прежде всего, по почерку и результатам после операции. Поэтому я лично не воспринимаю ни Данилу Александровича, ни Марию Николаевну как конкурентов. Они — коллеги. И опять же много раз мы сталкивались, да и лично я сталкивался с такой ситуацией, когда нужно было по какой-то причине уехать из города — семья, отдых и так далее, оставлял пациентов со спокойной душой. Коллеги смотрели и всё было супер. Ты спокоен, что пациенты под присмотром. То же самое, ты всегда готов помочь если что, присмотреть за пациентом, прикрыть и так далее. Поэтому здесь никакой конкуренции нет, исключительно на мой взгляд, сплочённая команда.
Анна Штырлина: Расскажите кто из вас какие виды операций делает.
Мария Лисутина: Все делают все виды операций, к кому-то пациенты обращаются за одной операцией, к кому-то за другой, но узкой специализации нет. Все могут сделать всё. Понятно, что на интимную пластику чаще придут ко мне. К Даниле Александровичу чаще придут на ринопластику, потому что у него богаче опыт в этих операциях, больше результата.
Анна Штырлина: Касаемо интимной пластики, роль играет наверное и вопрос доверия в том числе? Хотя пластический хирург должен внушать доверие с любой операцией.
Мария Лисутина: Да, при любой операции необходимо доверие, без него никуда. И пациенты тоже выбирают себе хирурга по типажу. Например, не каждый пациент, который придёт ко мне, заинтересуется страничкой какого-то другого хирурга. Тоже самое, те кому Сергей Сергеевич понравился, вряд ли переметнутся ко мне — разные типажи.
Анна Штырлина: Мужчины-хирурги, как вы с женщинами справляетесь? Как находите ключик? Чтобы без страха, без стеснения они рассказали о том, что хотят улучшить. Для этого тоже нужно определённый барьер преодолеть.
Данила Кузин: То, что пациент вообще приходит на консультацию, это уже достаточно серьёзный первый шаг для него. Задача хирурга поддержать в этом плане пациента, то есть дать понять, что он уже совершил поход к пластическому хирургу — сделал маленький шажочек к операции. И максимально провести консультацию и беседу в том ключе, чтобы выслушать, понять, что человек хочет, оценить свои возможности и желания пациента. Прийти к общему знаменателю: хирург должен понимать, что хочет пациент, а пациент понимать, какие из его желаний хирург может осуществить. И только исходя из всех этих данных можно будет планировать операцию. Тогда получится красивый результат, и все останутся абсолютно довольными.
Анна Штырлина: Ваша аудитория, какая она? Встречаются разные стереотипы, что к пластическим хирургам приходят женщины за 45 лет, в том возрасте, когда нужно что-то в себе кардинально менять. Но сейчас всё чаще заметно мнение, что хирургия и пациенты молодеют, соответственно, и виды услуг, операции, решения, тоже помолодели, стали более прогрессивными и технологичными. Расскажите, кто ваш пациент, и какие виды операций для какой возрастной аудитории вы подбираете?
Сергей Дерновой: Каждая конкретная операция в большинстве случаев имеет определённые рамки либо показания. Строятся они чаще всего в том числе и по возрастным группам. Данила Александрович уже говорил по поводу той же блефаропластики — это операция которая в превалирующем большинстве показана более возрастным пациентам а, например, ринопластика уже выполняется в более раннем возрасте. Её можно выполнять с 18 лет, если есть на то как социальные, так и медицинские показания, начиная от внешних недостатков и косметических дефектов, заканчивая функциональными недостатками, например, нарушением носового дыхания. И здесь мы не можем привязываться к возрасту пациента, бывали случаи, когда пациентки в возрасте 70 лет приходили и говорили: «Вы знаете, я всю жизнь жила с этим носом, но не могу больше, всё, надоело. Вот меня муж клюёт, внуков я уже воспитала, пора бы и пожить». У меня был случай, когда девушка 21 года пришла на верхнюю блефаропластику и там были медицинские показания — действительно присутствовали избытки кожи, они были обусловлены генетическими особенностями. Поэтому много операций прежде всего направлены на коррекцию в том числе и по возрастным показаниям.
Анна Штырлина: Приходится ли иногда отговаривать пациента? Приходит человек, вот всё в нём хорошо, но надумал себе что-то.
Сергей Дерновой: Причин для отказа может быть несколько, одна из них как раз-таки — «сам себе надумал». И это тот вариант, когда хирург должен прежде всего здраво оценивать, во-первых, ожидания, которые на него возлагает пациент, во-вторых, свои собственные силы. Если действительно не обоснованы пожелания у пациента, и ты понимаешь, что не сделаешь результат лучше, чем есть, то лучше сказать, что, к сожалению, помочь ты не можешь. Либо у пациента совсем не обоснованные пожелания. Например, самое вопиющее — хочет убрать себе мочки ушей. Ну кто из хирургов на это пойдёт? Совсем экзотическая процедура. Или те, кто хочет эльфийские уши. Есть, наверное, хирурги, которые это всё меняют, но эта история не про нас.
Мария Лисутина: У меня как такового нет никакого разброса, приходят совершенно нормальные спокойные девчонки. Мне кажется, они такие же как я, чем-то похожи. Обращаются с совершенно адекватными пожеланиями, не с требованиями, а просто с пожеланиями по внешнему виду, образу жизни. Приходят советуются как лучше, всегда с ними нормальный диалог, нет каких-то неадекватных пожеланий, ничего такого. И, возраст может, быть разный, приходят и молодые мамы и те, у которых достаточно взрослые дети — все хотят хорошо выглядеть после родов.
Анна Штырлина: Пациенты мужчины, какие они?
Данила Кузин: С одной стороны, мужчины более требовательные. Как не парадоксально, когда они доходят до пластической хирургии и начинают что-то делать, то придираются к гораздо более мелким вещам чем женщины. И с ними иногда намного труднее работать. Есть две категории: либо слишком придираются к каждому пунктику, либо говорят «сделайте хоть что-нибудь, чтобы было аккуратнее», и потом не задают никаких вопросов.
Анна Штырлина: Спортсменам только поставишь нос на место, а потом снова травма?
Мария Лисутина: Да нет, они берегут очень.
Сергей Дерновой: Мужчины очень капризные пациенты. На каждой перевязке ведут себя хуже маленькой девочки.
Мария Лисутина: Мужчины капризны не только, как пациенты.
Анна Штырлина: Пациент приходит, женщина или мужчина, просто со своим «хочу»? «Хочу вот такой нос» и просто на словах пытаются объяснить всё до мелочей? Как хирургу это воссоздать?
Сергей Дерновой: Пациент обращается к конкретному хирургу, уже зная результат его работы. Чаще всего пациентки, которые приходят на консультацию по поводу маммопластики или ринопластики, сравнивают свои исходные данные с фотографиями работ «до» и «после». Мало того, они между собой могут в социальных сетях переписываться и узнавать, у кого какие имплантаты стоят, какая операция была выполнена и на консультацию приходят уже с заготовочкой, что нужны такие-то имплантаты, такая-то операция и так далее. Спрашивают «получится ли такая грудь?». Только фотографии результата, только отзывы реальных пациентов, только доверие между хирургом и пациентом, больше ничего.
Анна Штырлина: То есть сейчас всё-таки ходят с фотографиями?
Мария Лисутина: Приходят с инстаграмом и показывают.
Анна Штырлина: Какие наиболее распространённые пластические операции? На какие виды операций запрос чаще всего?
Данила Кузин: Есть четыре золотых операции: пластика век, липосакция, маммопластика и ринопластика. Четыре топовые операции по всему Миру, которые в разных странах в разные года просто немного меняются местами по популярности, тем не менее они держат максимальное лидерство.
Анна Штырлина: То есть всё-таки есть разница между российской пластической хирургией и зарубежной?
Данила Кузин: 100%
Мария Лисутина: Конечно, там дороже.
Сергей Дерновой: Всё очень просто — менталитет у наших пациентов заключается в следующем: они хотят получить wow-эффект при минимально заметных следах проведённой операции. За рубежом многие пациенты не то, что переживают, а даже гордятся наличием рубцов при подтяжке лица и так далее. Они настолько не переживают по этому поводу, спокойно относятся. У нас — нет, упаси Боже, кто-то догадается. Нужно максимально натурально, чтобы пациентка потом всем сказала, что это генетика, занятия спортом, диета — всё что угодно, но только не посещение пластического хирурга. И в принципе, это тоже помогает нам, как пластическим хирургам совершенствоваться, потому что, сравнивая опять же с зарубежными хирургами, мы стараемся из минимальных инвазий получить максимальный wow-эффект.
Мария Лисутина: Всех поздравляю с праздниками, как уже с наступившими, так и с наступающими! Я желаю, чтобы все ваши желания и ваши цели были достигнуты, мечты сбылись и всё у вас было хорошо.
Данила Кузин: Я хочу пожелать всем, чтобы следующий год был лучше, чем предыдущий. Хоть на капельку, на чуть-чуть, но был лучше — это всегда здорово! С Новым годом!
Сергей Дерновой: Я хочу поздравить всех с Новым годом, Рождеством, старым Новым годом и всеми новогодними праздниками. Крепкого здоровья, а красивыми мы вам поможем стать.
